Читателю и зрителю ничего не нужно подсказывать, они совершенно не нуждаются в разжевывании нравоучительных прописных истин. Но значит ли это, что автор но должен подводить своего читателя и зрителя к нужным ему, автору, выводам и обобщениям? В чем же тогда заключается назначение и смысл художественного творчества и как же может быть тогда литературное произведение мудрым учебником жизни? Ведь еще Белинский писал, что художник по отношению к действительности «не раб ее, а творец, и не она водит его рукою, но он вносит в нее свои идеалы и но ним преображает ее».

Внимание зрителей привлекла к себе и пьеса Л. Зорина «Палуба», появившаяся в репертуаре Драматического театра имени Станиславского. Скажем сразу, пьеса эта принадлежит к тому роду произведений, которым не хватает хорошо продуманной философской основы, гражданской определенности в оценке изображаемых явлений действительности.

Трудовая деятельность в социалистическом обществе, свободный и сознательный труд на благо народа возвышают человека, раскрывают таящиеся в нем неиссякаемые творческие силы. Но эту творческую природу характера сегодняшнего рабочего, сегодняшнего колхозника драматурги не показали еще как типическое явление современности.

Партия Ленина всегда была заинтересована в самом широком развитии творческой инициативы художественной интеллигенции. В письме «О пролеткультах» по этому поводу говорилось: «ЦК не только не хочет связать инициативу рабочей интеллигенции в области художественного творчества, но, напротив, ЦК хочет создать для нее более здоровую, нормальную обстановку и дать ей возможность плодотворно отразиться на всем деле художественного творчества.

По такому же точно принципу строится и характеристика Линды - эвакуированной из Таллина сотрудницы эстонского Совнаркома. По первому впечатлению - это беспечное, пустое и легкомысленное существо. Словно не понимая всего трагизма положения, она распевает романсы, танцует, пьет итальянский вермут, заявляет о том, что для нее нет ничего страшнее на свете потери комфорта.

Эта теоретическая посылка Новикова верна и плодотворна. Она принадлежит к числу наиболее значительных открытий русских теоретиков драмы XVIII века. Здесь речь идет не только о направленности и точном определении задач сатирической комедии.

Нет счастливей для поэта удела, когда творение его рук, его воображения, его ума и сердца начинает вдруг жить, жить в народе, на земле родной, обретая реальные жизненные черты. Этот удивительный процесс превращения явления литературы в явление самой жизни но каждому дано пережить.

Спектакль вахтанговцев овеян духом творческих исканий. В этих исканиях сталкивается порой новое и старое, истинно художественное и мнимо художественное, хороший вкус и безвкусица. Но эти издержки не сменяешь все же на успокоенную благополучность тех постановок, в которых есть все, кроме живого горения беспокоимой творческой мысли, страстного вдохновенного отношения художника к жизни, к своему гражданскому призванию.

Берков считает, что комические диалоги, которые несомненно были в репертуаре скоморохов, «являются уже драматическими произведениями; даже когда они рассказываются одним лицом, рассказчик старается индивидуализировать манеру речи каждого из персонажей, сопровождает рассказ мимикой, жестикуляцией и т.

О, о! Мне кажется, уж это слишком строго! Какую бедную крестьяне жизнь ведут, Коль грабят их и те, которым предан суд!. . Стремясь придать национальный колорит фигуре крестьянина, Фонвизин подчеркивает в его речи диалектные особенности произношения.