Но и в этом интересном спектакле нельзя не отметить столкновения разных актерских школ, что серьезно мешает ансамблевой сыгранности, достижению художественного единства исполнения. Опытный артист К. Квеп, уверенно владеющий средствами сценической выразительности, исполнял роль отвратительного скряги, озлобленного стяжателя Луцпня, пользуясь уже отжившими на сцене подчеркнуто натуралистическими приемами. На первый взгляд приемы эти казались очень выигрышными: все получается вроде «как в жизни»,- и этот одичавший «волостной нищий» внешне кажется весьма правдоподобным. Но, если судить по-настоящему, это еще не характер, в нем не раскрывается артистом с должной глубиной содержание образа.

А рядом выступала молодая артистка Э. Дуда, подкупающая искренностью и свежестью своего дарования. Сколько простоты и безыскусственности было в том, как знакомила она зрителя с милой и скромной крестьянской девушкой Евой, с такой порывистостью рвущейся к любви и счастью! Конечно, не все еще безупречно в исполнении начинающей артистки, но симпатии наши на ее стороне. Роль Евы и роль скряги Луциия - это не просто контрастные, противоположные образы. Это и два различных подхода к творчеству, не очень-то уместных и совместимых в одном спектакле, в одном театре: один - с позиций натурализма, другой - с позиций реализма.