Поблекшее старческое лицо, в погасших глазах немой вопрос: Вы не видели моего брата Мизана? Длинное черное платье мешком висит на костлявом теле, с худых плеч свисает черная шаль...

Она давно уже не та веселая и жизнерадостная, любимая дочь доброго Хабахуа. Сколько десятков лет минуло с того времени, как эти, уже полуслепые, но когда-то искрящиеся глаза видели брата Мизана.

Роль Назии в историко-бытовой драме В глухой старине одного из интереснейших абхазских советских драматургов 20-х годов Дзадзе Дарсалиа, рассказывающей о смертельной схватке крестьян с князьями, была первой сценической работой начинающей актрисы Екатерины Захаровны Шакирбай. Мне было очень трудно сыграть эту роль, хотя она и эпизодическая. Сама была еще совсем юная, без жизненного опыта, - вспоминает Екатерина Захаровна.

Действительно, это была роль весьма сложная, хотя и небольшая. Сложность ее заключалась не в постепенном развитии самой роли, а в ее отрывистости. На протяжении спектакля актрисе приходилось раскрывать образы трех абсолютно разных женщин. В начале эта юная задорная девчонка с пытливым; взглядом, а уже через несколько лет, после того, как распался семейный очаг Хабахуа, перед зрителями предстает взрослая печальная Назиа-Шакирбай, терзаемая мыслями о родных. И в финале спектакля это уже старая, беспомощная женщина, живущая лишь отрывочными воспоминаниями о своем брате.

Эти совершенно разные фрагменты Екатерина Шакирбай сумела соединить в один, весьма интересный, глубоко человечный, правдивый образ. Казалось бы, по сравнению стланными персонажами пьесы не столь уж заметна роль Назии, но именно эта роль заставила заговорить о неизвестной тогда еще никому молодой, двадцатилетней, начинающей актрисе Екатерине Шакирбай. Благодаря этой роли обнаружилась пылкая творческая фантазия будущей актрисы. Зритель сразу признал ее игру талантливой и наградил исполнительницу лавиной рукоплесканий.