Выступления родителей.

Родители, кажется, понимают меня. Они не спешат высказываться, но между собой тихо переговариваются. Я тоже не спешу. Но вот какой-то сутулый мужчина начинает говорить громче.

—  Ваши коллеги, уважаемая  Марина Михайловна, перегружают учеников домашними заданиями. Я бухгалтер, люблю учет. Так вот. Я подсчитал, что моему сыну для выполнения всех заданий нужно было вчера просидеть пять часов и ноль семь минут. Домашнее задание — это, так сказать, его производственный план, суточная норма. А всякий план — это подсчет.  Занимаются ли в вашей школе таким подсчетом? Учитывается ли время и возможности исполнителей? Кто нормирует задания? Но не этим я хотел поделиться с вами, уважаемый классный руководитель. Я хотел сказать, что мой сынок не сидел за домашним заданием пять часов ноль семь минут. Он, очевидно, решил так: всех заданий я все равно не сделаю, так лучше и начинать их не буду. Плохо решил. Но что я мог ему посоветовать? Делать только главное? А что для него главное? Если бы мне, например, предложили составить баланс за три дня, я и к счетам не подошел бы, потому что баланс в моем учреждении можно свести только за две недели. Вот задумайтесь и вы, учителя, над балансом времени своих учеников.

Второй выступающий высказал несколько упреков школе за «либерализм», отсутствие требовательности со стороны учителей.

—  У нас с вами строгости не хватает,— обижался оратор,— мы слишком добры, а они не принимают нашей доброты. Наша доброта портит их.  Все  им разрешается,  никакого  запрета не знают. Moй сынок, когда учился в 6 классе, золотой ребенок был. А почему? А потому, что без моего разрешения он шагу не смел ступить. И теперь таким был бы, так жена начала поблажки ему делать, особенно, когда я в командировках бываю. Ну, и испортила мальчика. Теперь он начинает пререкаться со мной, из школы позже приходит. Правильно когда-то говорила ваша предшественница, что мы распустили детей, совсем выпустили их из рук. Это не в обиду вам говорю, Марина Михайловна. Вы еще их не знаете, но надеюсь, возьмете в руки. С ними нужна строгость и еще раз  строгость.  Пресытились  они  нашей  добротой.  Доброта эта, как конфетка перед обедом,— только аппетит портит.

Следующий оратор — отец Светланы Козинец — не согласился с предыдущим.

—  Если вы имеете в виду чрезмерную доброту, неумную, которую я определил бы как биологическую  любовь к детям, то с вами, пожалуй, можно согласиться. Не только доброта, но и все, что не в меру, может отрицательно сказаться на воспитании детей. Но в норме доброта никогда не вредила детям. Доброта — наше основное средство воспитания детей. Я не могу привести каких-либо статистических данных, но, судя по тем случаям, которые я знаю как народный заседатель, могу утверждать, что превалирующее большинство срывов в воспитании детей, особенно подростков, происходит не от излишка, а от недостатка родительской доброты, от родительской тирании. Нередко мы всячески демонстрируем нашим детям, что мы меньше их любим, чем на самом деле. Моя соседка призналась мне: «Иногда очень хочется приласкать сына, поговорить с ним, какое-нибудь удовольствие ему доставить, но муж увидит и сразу кричит, чтобы я не портила ребенка. А сам он, как только сын придет из школы, напускает на себя несвойственную ему строгость и присматривается, за что бы сделать замечание. А если наша младшая дочь, первоклассница, вдруг заберется ко мне на колени, снова укор мне, смотри, мол, чтобы она тебе на голову не забралась».