ОСОБОЕ УМЕНИЕ

— Кажется, я просил вас поинтересоваться, какие есть определения педагогического такта,— начал Николай Иванович,— надеюсь, вы поинтересовались. Нина Васильевна хочет что-то сказать? Пожалуйста.

Нина Васильевна. Я выписала определения педагогического такта у Ушинского. Мне показалось, что он невысокого мнения о педагогическом такте. Ушинский, насколько я поняла, считает, что педагогический такт является только приложением такта психологического. А психологический такт, по его мнению, это «не что иное как более или менее темное и полусознательное собрание воспоминаний разнообразных психических актов, пережитых нами самими. На основании этих-то воспоминаний душою своей собственной истории человек полагает возможным действовать на душу другого человека и избирает для этого именно те средства, действенность которых испробовал на самом себе». Меня, признаюсь, немного разочаровывает вот это «темное и полусознательное собрание воспоминаний».

Николай Иванович. Уважаемая Нина Васильевна! Но вы не могли не обратить внимания, что дальше Ушинский говорит, что этим он никак не думает «уменьшить важности этого психологического такта». «Напротив,— на этой же странице пишет К. Д. Ушинский,— мы скажем, что никакая психология не может заменить человеку психологического такта». Но я понимаю ваше недоумение. Поэтому давайте ближе познакомимся со взглядами Ушинского на педагогический такт.

Как известно, специальных работ, посвященных педагогическому такту, у Ушинского нет. О педагогическом такте он говорит в связи с изложением своих взглядов на методику воспитания, в частности на воспитание как педагогическое искусство. И, действительно, говорит как будто противоречиво. Напомним его известное утверждение, что без педагогического такта воспитатель никогда не будет хорошим воспитателем-практиком. Но тут же К. Д. Ушинский дает то несколько скептическое определение педагогического такта, которое зачитала нам Нина Васильевна.

Но противоречие во мнениях К. Д. Ушинского о педагогическом такте не так значительно, как может показаться на первый взгляд. Мне кажется, что его и вовсе нет.

Можно сослаться на то, что Ушинский определял педагогику как искусство, но это не умаляет его заслуг в том, что он сделал для педагогики как науки.

Можно сослаться также на нечеткость определения педагогического такта (кстати, достаточной четкости нет и сейчас), но никто из его предшественников и современников не сделал столько, сколько он, чтобы определить настоящее место педагогического такта в искусстве воспитания и в науке о воспитании.

Все, что сказал Ушинский о педагогическом такте, весь его пафос и весь его скепсис, нужно рассматривать исторически, с точки зрения, распространенной во времена Ушинского на место и роль педагогического такта в воспитании и обучении.

Понятие педагогический такт во времена Ушинского имело широкое значение. Термин педагогический та к т часто употреблялся как синоним практического опыта, педагогической зрелости, педагогического умения, всего педагогического мастерства. Педагогический такт, но существу, заменял учителю теорию, знания, методику, иногда даже программу. Учителя часто полагались исключительно на свой опыт, на свой педагогический такт. Таких учителей еще нужно было убедить в пользе теории, в «пользе педагогической литературы», с чего и начал К. Д. Ушинский.

Это были времена, когда даже такой известный педагог, как Н. И. Пирогов, придерживался, как он сам говорил, того мнения, что учитель, владеющий педагогическим тактом и имеющий опыт в искусстве преподавания предмета, и при несовершенной программе может сделать больше, чем другой, не владеющий педагогическим тактом.

Раздумывая над содержанием обучения, его программами и методами, Ушинский не мог полагаться только лишь на педагогический такт, да еще и неосознанный, не опирающийся на теорию, на психологию. Поэтому, чтобы подчеркнуть значение психологии, Ушинский должен был поколебать чрезмерное преклонение этому полуосознанному, по его выражению, педагогическому такту.