Можно по-разному относиться к этой пьесе. У нее нашлись п убежденные защитники и не менее убежденные противники. Разные субъективные точки зрения на одно и то произведение - явление вполне закономерное. Творчество - глубоко индивидуальный процесс. И не заключено ли для нас обаяние и прелесть истинного искусства в неповторимом своеобразии художнического взгляда на жизнь? Бессмысленные индивидуалистические притязания на оригинальность эстетствующих формалистов, нынешних абстракционистов, разумеется, не в счет: все это находится далеко за гранью художественности, далеко за гранью подлинного творчества. Искусство не признает единого обязательного решения той или иной темы. Художественных решений может быть великое множество, и нет нужды одни из них перечеркивать, а другие узаконивать как непогрешимый эталон жизненной правды. Тем более если возвратиться к нашему примеру - философия «Золотой кареты», ее жизненное содержание, ее символы, ее эстетика, весь ее образный художественный строй не противостоят идейно-художественным принципам социалистического реализма, как нечто антагонистическое. Нашего зрителя меньше всего нужно опекать. Как ему бывает порой нестерпимо тоскливо от мелочной и назойливой опеки! Пусть, театры ставят «Золотую карету», если считают это нужным, если она отвечает их устремлениям. А за зрителей бояться нечего - с ними ничего не случится при встрече с драматургом. Леонов тем и дорог нашей литературе, что он именно Леонов. И было бы неверным требовать от него стандартной обточки своей творческой индивидуальности, свойственной ему художественной манеры.

Пример с «Золотой каретой» не единичен даже для Леонида Леонова. Разве не такая же судьба постигла его «Метель», выдержавшую многолетнюю вынужденную консервацию, одним произвольным росчерком пера вычеркнутую из нашей драматургии.