Не нашел К. Финн и того решающего, самого значительного момента в жизни Бочарникова, который мог бы послужить основой развития действия пьесы, психологической и социальной характеристики действующих лиц. Поэтому-то вместо художественного освоения избранного им явления он сбился на простое иллюстрирование его.

Описываемый пятнадцатилетний период пьяной жизни Бочарникова захватывает и годы Великой Отечественной войны. Эти годы, сказавшиеся на жизни всего народа, стоят у автора в ряду других лет, ничем не выделяясь. О них узнаем мы лишь со слов Глафиры Антоновны:

«Как война началась, попритих. Видно,- и до его сердца дошло. Работать стал. На войну просился. Оставили на заводе. Работал неплохо. Какое-то время держался - ничего. Так, немного выпьет, для компании, ну, как полагается. А потом, как дело к победе пошло, он опять за свое...».

Так остались у автора за кулисами как раз те годы, которые, может быть, давали ему возможность достичь особой остроты воплощения задуманной темы. А это приводит к печальному для автора выводу: выбор художественно не оправданного периода жизни героя выдает искусственность авторского замысла.

Автора «выручает» лишь тема произведения. Его пьеса небезразлична для зрителя, она даже волнует, о чем-то ему напоминает, рождает какие-то жизненные ассоциации. Но всякая тема требует своего художественного выражения, а здесь-то как раз драматург и оказался не на высоте. Он написал слабую в художественном отношении пьесу, и вряд ли полезно было для дела прикрывать ее недостатки ссылками на жизненность содержания.