Герою нашего времени предназначено самой жизнью быть подлинным хозяином положения на советской сцене. И драматурги готовы с истинной искренностью рекомендовать его самым лучшим образом, но у них порой словно опускаются руки, когда дело доходит до главного, когда герою предстоит самому, без добрых авторских рекомендаций, в делах и поступках, в мыслях и переживаниях раскрыть перед зрителем все грани своего характера.

Как можно лучше стремился представить своего героя А. Салынский в пьесе «Забытый друг». Его герой - Григорий Карпов - передовой рабочий, активный поборник технического прогресса, автор книги о новых методах производства. Он представлял наш рабочий класс в зарубежных поездках, народ избрал его депутатом Верховного Совета Союза. Все это правда! Таков действительно новый тип рабочего, сложившийся в условиях социалистического общества, в эпоху строительства коммунизма. Но в пьесе этот новый тип оказывается художественно не завершенным. Для развития действия, для всего строя пьесы совсем не важно, является или не является Григорий Карпов народным избранником, был он или не был за границей, способен ли быть пропагандистом передового производственного опыта. Все это воспринимается скорее как анкетно-биографические данные о герое, ничего не раскрывающие в самом действии. Поэтому-то невольно и возникает вопрос: нужно ли автору именно так представлять героя своей пьесы?

К чему сводится в «Забытом друге» все развитие роли Григория Карпова? На фронте он полюбил девушку, «маленькую сестренку большого дивизиона», и с тех пор вот уже в течение одиннадцати лот нежно хранит в своем сердце эту невысказанную любовь, ничего не делая, однако, для того, чтобы найти ту, которая так много значит в его жизни. И вот на одиннадцатом году после последней встречи с любимой герой неожиданно получает письмо от своего фронтового товарища. Письмо это кончается словами: «Привет вам от моей супруги Елены Осиповны. Она тоже хорошо помнит лучшего командира орудия третьей батареи Григория Карпова».