Облик героя современности но удовлетворяет в наших пьесах чаще всего потому, что ему не хватает полноты чувств и переживаний, страстности мысли, всепоглощающей увлеченности самым главным в его жизни. Портрет героя нередко пишется драматургом с заранее заданной целью непременно создать идеально безупречный характер. Но эта преднамеренная идеальность поведения положительного героя чаще всего оказывается на поверку слащавой сентиментальностью.

Классики не очень-то были озабочены тем, чтобы придавать святые иконописные лики своим положительным персонажам. Ромео, влюбленный в Джульетту, остается прекрасным примером прекрасной любви. А ведь до встречи с Джульеттой его не менее страстные признания слышала Розалинда, и совсем не без причины Меркуцио высмеивал непостоянство своего пылкого друга. Но кто говорит о Розалинде, когда вспоминает Ромео? Ее тень совсем не падает на светлый облик юного веронца, и кажется, кроме Джульетты, он не знал никого, в ней, и только в ней был для него весь мир, весь смысл его существования.

В картинных галереях и музеях живописцы копируют знаменитые картины прославленных мастеров прошлого. Копируя, они учатся не бездумному ремеслу подражания, а стремятся постичь природу мастерства замечательных художников, секреты их волшебной кисти. Глубокое знание былого опыта вооружает живописца, облегчает ему успешное решение новых задач нового времени. Почему же драматурги так мало берут уроков у своих предшественников, не очень-то стремятся разгадать, с помощью каких изобразительных художественных средств в сознании читателя оживают образы Катерины и Чацкого, Хлестакова и городничего, дядя Вани и Астрова, Нила и Егора Булычева?