Но история этой почти легендарной рукописи на том не заканчивается. В 1882 году историк Барсов опубликовал «Хронику русского театра» . Составителем «Хроники...» был назван малоизвестный актер Иван Носов, будто бы имевший в своем распоряжении подлинную рукопись Дмитревского. Появление «Хроники...» Носова вызвало споры о ее достоверности, в результате которых обнаружилось весьма поверхностное знакомство составителя с театром и литературой XVIII века, а как следствие этого - огромное количество фактических ошибок. Недостоверность, а зачастую и фантастичность сведений, сообщаемых «Хроникой...», определяет ее научную несостоятельность и делает невозможным ее использование в качестве источника.

В целом в течение XIX века русская театральная историография существенно меняла свой характер. Она постепенно обретала черты научности, преодолевая свойственные ее начальному периоду эмпирическую описательность, эклектическое сочетание принципов научного исследования и мемуарного повествования, а также отсутствие научной методики. Правда, подобные недостатки еще сохраняются в ряде работ почти на протяжении всего XIX века, но уже не они определяют облик и общее направление русской театральной историографии этого периода. Историография все больше испытывает на себе воздействие «смежных», более высоко развитых научных дисциплин, в особенности истории и истории литературы.

Обращаясь к первой половине XIX века, следует отметить переходный характер театральной историографии этого периода. На большинстве работ еще лежит печать прошлого столетия. Со стороны научной и методической они мало чем отличаются от «известий», «записок», «некоторых рассуждений» Штелина, Малиновского и других историографов XVIII века. А в то же время в близкой театральной историографии области -в области театральной мысли и критики - разрабатывались вопросы эстетики и теории драматического искусства, требовавшие осмысления огромных пластов истории мирового, в том числе и русского театра. Историко-театральные взгляды и концепции, созданные А. С. Пушкиным, В. Г. Белинским и Н. В. Гоголем, далеко не в полной мере были усвоены театральной историографией этого (да и более позднего) периода.