Замысел пьесы явно не совпадает с ее жизненным содержанием. Оно оказывается мелким и приниженным для героической темы Великой Отечественной войны. Дело здесь, разумеется, не в отсутствии батальных сцеп, героических эпизодов. Герои пьесы на протяжении всех картин могут не покидать комнаты, все время оставаясь в тесном семейном кругу, но при этом у автора остается возможность увлечь зрителя широтой своего взгляда на жизнь, своим идейным кругозором, помогающим глубже разобраться в явлениях действительности. Обаяние искреннего дарования Розова ничуть не пострадает, если автор будет настойчиво стремиться к этой цели. Ему совсем не потребуется для этого менять свой авторский почерк, повторять, скажем, Бс. Вишневского или другого драматурга, далекого его творческой индивидуальности. Речь, разумеется, идет не о том, чтобы изменять индивидуальности художника - никому не нужна нивелировка талантов. А вот художественное, эстетическое, социальное обогащение индивидуальности, расширение своих творческих возможностей оказываются насущной задачей для некоторых наших авторов.

Пьесы А. Арбузова, А. Штейна и В. Розова взяты были для конкретного примера совсем не потому, разумеется, что именно они наиболее показательны для иллюстрации некоторых сегодняшних недостатков нашей драматической литературы. Не на случайных же пьесах-однодневках ставить серьезные проблемы ее развития. Эта проблемы полезнее решать, опираясь на творчество тех, с чьими именами связаны наши надежды на подъем драматургии. Такие люди в нашей литературе есть, и у нас нет оснований безвольно опускать руки и жить долгим ожиданием тех спасительных времен, когда появятся новые, молодые, свежие таланты и быстро поправят дела в литературе.

Сила советской драматургии, передовой драматургии социалистического реализма, в революционной романтике нового, побеждающего, открывающего светлый путь в грядущее, в том, что она отображает жизненную правду во всеоружии коммунистической идеологии, видит жизнь с самых верных, самых надежных позиций - с позиций марксизма. Чем настойчивее, упорнее и трудолюбивее будут овладевать наши драматурги передовой идеологией, укреплять позиции партийности, тем шире будет их кругозор. И жизнь, освещенная ясным светом коммунистических идей, еще щедрее раскроет перед ними вое свои богатства.

Серьезной бедой нашей драматургии все еще остается мелкотемье. Утверждение это может показаться совершенно несостоятельным. Ведь истинное искусство не знает мелких тем, оно значительно во всем. Уж сколько веков сохраняет свое обаяние античный бронзовый «Мальчик, вынимающий занозу», и как много дал рус-кому театру анекдотический случай с петербургским чиновником, принятым где-то в провинции за важную персону ревизора!

Но что же поделать, если нередко и большие темы современной жизни оказываются в своем художественном воплощении удивительно мелкими, плоскими, поверхностными! Вот почему и приходится говорить о мелкотемье, когда нечто значительное, взятое из народной жизни, начинает измельчаться, терять под пером драматурга признаки своей большой жизненной содержательности.

Узость взгляда на жизнь, отсутствие пытливого, даже больше - исследовательского подхода к ее изображению мешает драматургу показать действительность в самом существенном и главном, в достойных ее масштабах, в ее социалистической сущности. Увидит иной автор поразившее или заинтересовавшее его явление и поспешно переносит в свое произведение, не считаясь с тем, что оно тысячами нитей связано с другими большими и малыми жизненными явлениями, что философский смысл отдельного выхваченного из жизни события нельзя выразить вне этой взаимосвязи.