Все дело в том, что героический город, его самоотверженные защитники взяты драматургом лишь как фон для отвлеченного морализирования на тему о доверии к человеку. В пьесе нет той органичности формы и- содержания, замысла и его воплощения, которая является важнейшим признаком художественности литературного произведения. Возможно, автор был свидетелем и описал действительные события, происходившие в гостинице «Астория» в дни войны. Но морально-этическая концепция, положенная им в основу пьесы, совсем не требовала развертывания действия в изображаемой обстановке. Эта тема не рождена в ленинградской действительности героических дней войны и никак не обусловлена обстоятельствами борьбы и жизни города-героя. Она привнесена сюда со стороны и остается малооправданной, чужеродной для изображаемой жизненной среды. Она не поддается обобщению, потому что автором обойдено такое важнейшее требование, как исторически конкретный подход к изображению действительности. Не случайно, по-видимому, «Гостиница «Астория» не появилась на сцене ленинградских театров. И не случайно, что именно на страницах ленинградских газет были даны отрицательные рецензии и на эту пьесу и на спектакль, показанный Московским театром имени В. Маяковского во время его гастролей в Ленинграде. Кому, как не ленинградцам, так строго и резко судить об искусственности замысла драматурга? Их не могло, конечно, порадовать появление произведения, в котором героическая эпопея стала лишь малооправданным поводом для постановки совсем другой, не ленинградской темы. Ими, мужественно пережившими величайшие испытания, выстоявшими в небывалом по напряжению поединке, особенно ощутима потеря автором чувства времени.