Он молча долго слушает спор присутствующих о том, кто должен подписать обращение к правительству пяти великих держав с предложеиием заключить между собой акт мира. Прохаживаясь несколько раз по комнате, он с пренебрежением смотрит на Табу, который упорно отказывается подписать обращение, а потом, так же спокойно подойдя к брату, резко вырывает из его рук бумагу и ставит свою подпись под сотнями других. Через некоторое время он нарушает молчание и обращается к Габу: Эх ты, слепой человек! Ты не знаешь, что такое война. Не знаешь, что такое смерть, убийство. А вот я знаю,, что такое война. Меня прострочил автомат, я умирал в фашистском концлагере. Это была небольшая вспышка негодования Чорде-Пачалиа, но он сразу же сдержал себя.. Неожиданно появляется полицейский. Говорившие трусливо притихли, а Чорде-Пачалиа с улыбкой чокается с ним, поднимая стакан вина за здоровье пришедшего. Эта улыбка Чорде-Пачалиа- отнюдь не была свидетельством его трусости, а скорее всего говорила о его выдержке. На угрозы полицейского Чорде-Пачалиа насмешливым тоном, пристальна глядя на него, спрашивает: Что ты ко мне пристаешь, инспектор? Место здесь глухое, кругом леса, горы. Ты часто ходишь один. Тебя могут случайно убить, а скажут, это убил? Чорде. Ты разве этому поверишь?.. Эти слова Чорде-Пачалиа произнес без всякой угрозы, с улыбкой, но от них повеяло серьезным предупреждением. Это были слова человека, который ни перед чем не остановится, ничего не устрашится. Именно эти слова, этот многозначительный взгляд Чорде-Пачална тяжело подействовали на полицейского, он сжался, тихо отставив стакан с вином, исчез со двора. В этой сцене зритель сразу почувствовал внутреннюю, непобедимую силу Чорде, этого внешне спокойного человека, борца за свободу.

В последующем эпизоде на решение Габу-Агрба открыть ресторан для американских вояк Чорде-Пачалиа как и прежде отвечает спокойным тоном: Ты всегда забываешь, брат, что половина дома моя, а я не желаю, чтобы всякие проходимцы напивались под моей крышей. Этими словами актер еще раз подчеркивает то, что он никому не позволит ступить ногой не только в свой дом, но и на землю предков, на которую так зарятся заокеанские колонизаторы.