Он опускается на колени перед погибшей и долго смотрит в ее лицо, а потом медленно поднимается, будто боится нарушить тишину, наступившую вслед за выстрелом, и затем поворачивается к Кобзе. Рука тянется к кобуре, и, стремительно выхватив маузер, с криком гад, Гайдай-Пачалиа бросается за убийцей.

В финальной сцене Гайдай-Пачалиа сломлен. Его потухший взгляд выражает происшедшие в нем изменения. Смерть Оксаны, разоблачение провокаторов и допущенная им ошибка- все это, видимо, подействовало на него. Это уже не бесстрашный, подтянутый минер Гайдай-Пачалиа, а какой-то беспомощный и сникший человек. Растерянно он произносит: Куда иду?.. Разве я знаю куда идти... Где берег мой? Теперь его нет! В прах разлетелось все. Скажите, товарищи, куда идти? Хотя очень и трудно вынести себе приговор, он, пересилив себя, говорит: Прошу расстрелять меня... Расстрелять тут... Пойду за кораблями на дно, и море смоет мою вину перед вами...Расстреляйте... Стоит Гайдай в ожидании приговора за все грехи своя, за то, что он стал игрушкой в руках провокаторов. Но стоило ему услышать приказ Стриженя: Минер Гайдай! На место! К минному аппарату! Приготовь мину на эсминец Стремительный, который первым пойдет на дно! -как сразу воспрял духом. Он теперь уже первым стрелял в адмирала и стремился как можно быстрее очистить палубу от провокаторов и предателей. И в конце спектакля Гайдай-Пачалиа предстает опять таким же ловким, сильным, жаждущим борьбы, как и в начале действия.

Спектакль Гибель эскадры прошел с большим успехом. Присутствующий на премьере автор пьесы А. Е. Корнейчук писал в газете Советская Абхазия от 9 апреля 1938 года следующее: Меня восхитило искусство абхазских актеров, и я от имени украинского народа и лично от себя приглашаю вас с вашим замечательным спектаклем приехать к нам, на Украину.