Он полон гордости за свою страну, которая снабдила своих молодцов таким сверхмощным оружием, под шум которого дрожит земля. С самодовольной улыбкой он произносит:

Но увы, радость оказалась преждевременной. В последней сцене спектакля освободительные силы страны дали решительный отпор. Бегут Браун и его знаменитая армия, бросив и свою сверхмощную технику. В бешенстве кричит он на генерала Артура Джана и министра Квака. Он не может перенести поражения. Вдруг распахивается дверь и в комнату вталкивают арестованного сельского учителя. С каким наслаждением Браун-Касландзиа вымещает на нем свою злобу. Господин учитель, заявляет он, мы вас расстреляем на лоне природы, которую вы так любите. Затем сенатор подзывает корреспондента Сеймона и диктует провокационный текст некролога о гибели американского летчика Хейга, которого якобы сожгли коммунисты. С циничной улыбкой отвечает на протест еще живого Хейга: В Штаты? Повидаться со старухой-матерью? Зачем омрачать ее старость? Она огорчится при виде сына-инвалида, который ничем не прославился. Затем отдает распоряжение пристрелить обеих, добавляя при этом: Здесь нельзя оставлять ни следов, ни свидетелей.

Актер с большой обличительной силой раскрыл образ этого страшного человека, чтобы лишний раз предупредить: Смотрите и не забывайте! Вот каких людей еще носит земля. Пока они живы, нельзя быть спокойным за мирный сон. детей, да и вообще за жизнь на планете. Оценивая игру актера, в своей рецензии на спектакль Люди доброй воли, газета Апсны капш писала: Совсем не тот здесь Л. Касландзиа, которого мы привыкли видеть в ролях героического плана, в этом необычном для него образе отрицательного типа-американского сенатора Брауна. Очень интересно ему удалось показать лицо человека с пристрастием ищущего наживы. Именно здесь раскрылся настоящий, разносторонний диапазон артиста.