Его вызывают к директору театра и без всяких вступлений сообщают: Леуа, ты должен сыграть Отелло. Ошеломленный этим неожиданным предложением, он стоял с растерянным видом человека, у которого присутствующие вдруг прочитали тайные мысли. Потом уже, после паузы, он тихо ответил членам худсовета: Вы, наверно, ошиблись, - и, повернувшись, направился к выходу...

Молодой, спаянный творческий коллектив абхазского театра располагал довольно зрелыми силами воплотить на сцене образы одной из лучших трагедий Шекспира Отелло. Поэтому главный режиссер театра Аз. Агрба предложил известному грузинскому режиссеру Серго Челидзе совместно с ним поставить эту бессмертную трагедию в честь 20-летия установления Советской власти в Абхазии. И тогда, при поиске исполнителя главной роли, выбор пал на Л. Касландзиа. С этого момента началась ропотливая и упорная работа актеров и режиссеров.

Высокий, широкоплечий, с черными курчавыми волосами, поблескивал белками широко открытых глаз, оттененных темно-бронзовым цветом лица, вот каким помнят молодого актера Л. Касландзиа зрители, которые пришли на премьеру спектакля. Слава о рождении замечательного абхазского-Отелло родилась именно в тот незабываемый день 4 марта 1941 года, когда Абхазия праздновала свое 20-летие. И. премьера спектакля Отелло явилась украшением этого радостного дня. Зритель был глубоко взволнован и тронут всем увиденным и услышанным в этот вечер. С тех пор прошло уже более четверти века, но темпераментный мавр, человек открытой, доброй души и по сей день шагает по абхазской сцене, волнуя сердца все новых и новых зрителей.

В представлении абхазского зрителя Отелло немыслим без Л. Касландзиа, без его больших, широко открытых говорящих глаз. Незабываема сцена в сенате, где решается его судьба, где впервые Отелло-Касландзиа предстает перед правителями Венецианской республики уже не как воин и полководец, а как обвиняемый. На слова отца Дездемоны Брабанцио: