Он лишает своего героя обаятельной внешности, которой обладал Яго-Пачалиа. Дьявол у Ш. Пачалиа шел к цели медленно, крадучись, а Яго-Агрба не крадется, он только ждет удачного момента для нанесения удара, как взведенное ружье, готов поразить своими ядовитыми словами сердце благородного мавра. Интересна в этом отношении сцена, когда Яго -впервые вливает яд сомнения в душу Отелло. Ш. Пачалиа проводил эту сцену с угодливой заботливостью, словно печется о честном имени Отелло. Он говорит медленно, нерешительно, на его лице блуждает двусмысленная улыбка. Аз. Агрба решителен, не скрывает своего лицемерного возмущения неверностью Дездемоны. В сцене обморока Яго-Агрба бросается к лежащему Отелло и, как хищная птица, склоняется над ним, жадно всматриваясь в лицо побледневшего мавра, интересуясь степенью нанесенной раны, потом он помогает ему подняться. И когда сломленный Отелло обращается к Яго со словами: Так ты прав, но все-таки жаль, Яго... Жаль...-страшно жаль... Яго-Агрба в то время, стоя в глубине сцены, торжествующе улыбается.

К великому празднику 40-летия Октября Абхазский драматический театр осуществил постановку пьесы Н. Погодина Кремлевские куранты. В роли крупного специалиста-энергетика Забелина выступил Аз. Агрба. Это старый инженер, и, как считает сам, он никому уже не нужен, и поэтому брошен на произвол судьбы. С первых же сцен у Иверских ворот Аз. Агрба сумел раскрыть глубокий душевный надлом Забелина, хорошего, честного человека и патриота. Актер мастерски передает трудную судьбу большого специалиста на неожиданном для него историческом повороте. Он понимает, что его Забелин своей позицией, своим поведением завязывает основной драматический узел и занимает центральное место в той борьбе, которую ведет в пьесе В. И. Ленин. Поэтому актер от эпизода к эпизоду стремится не перебивать ритмичное развитие своего героя. Забелин-Агрба не верит коммунистам. Нормальная жизнь для него - это творческий труд. Его никто не зовет, он никому не нужен, ему нечего делать.