В третьем действии спектакля, в сцене, когда ее сын Салуман, собрав своих друзей, решается рассчитаться с княжеским сыном, она стоит, ушедшая в себя. В начале Карамсада-Зухба почти безучастна к словам клятвы, произнесенной другом Салумана, но затем горячие слова о мести пробуждают в ней веру в силу этих парней, решивших отомстить за ее старшего сына. Она обнимает их крепко и проникновенно произносит: Мне кажется, что все мои сыновья дома, живы и здоровы. Удачи вам. Не разлучайтесь никогда, дорогие мои сыновья.

Всю глубину трагизма бедной женщины Карамсада-Зух-ба передает в последней сцене. С растрепанными волосами, в. разорванной одежде пришла она в лес, где скрывается Салуман со своими друзьями. Хриплым, прерывавающимся голосам истерзанная женщина пытается рассказать о случившемся. Собрав последние силы, она сообщает о том, как издевался князь над ее мужем Гыдом, как связали ему руки и ноги, пытаясь узнать от него, где скрывается Салуман со своими друзьями. И после короткой паузы, обращаясь к сыну и его товарищам, произносит: Помните, что ваши матери обречены вечно носить траур по своим сыновьям, пока существует княжеский род. И это были ее последние слова.

Исполнение роли Карамсады обеспечило Минадоре Зухба амплуа трагической актрисы.

Следующей ролью М. Зухба была Кама в спектакле Г. Мдивани Люди доброй воли. Ее Кама находится под властью своего мужа Габу, которому чужды интересы родной страны. Он предпочитает зарабатывать гроши у американских колонизаторов, нежели бороться против них. Кама намного человечнее его. Она -болезненно переносит всякий разговор, связанный с войной. Эта женщина хочет только одного - спокойствия и мира. Она толком еще не разобралась, кто с кем воюет, но она против войны, заставляющей матерей плакать и ходить в трауре. Она приютила у себя в доме раненого американского летчика Хейга (арт. М. Кове). При каждом выстреле она замирает от страха, боясь всех и всего. Ее мозг постоянно сверлит одна мысль: Боже мой, что же это творится?.