О широте его творческого диапазона Макаров писал: «...на шестом моем десятке, все еще смотрю на того же Ожогина Вот он, вот он наш позапрошлый дон Коррадо де Герерра в Козарозе! Посмотрите, как уморительно досадует он перед красоткою Гитою- Сандуновой, как он ревнует ее к Тито, незабвенному тоже актеру Пономареву, и поет свое, им, только Ожогиным, неподражаемо, в речитативе петое: «Не множь, не множь моей досады».

А вот, он же Ожогин, из Испании переехал уже прямо в Русь, и как же он и тут славно наваривает (говорю по-русски) соседа мельника, не бездельника, ворожейку! Целая тысяча зрителей, русских чуть не захлебывается от смеха!»

Ожогин был хорош во множестве ролей зарубежной драматургии: в «Фигаровой женитьбе» в роли садовника Антонио, в комической опере «Бочар», где играл старого и богатого бочара Мартина, влюбленного в молодую девушку, в «Ненависти к людям й раскаянии» Коцебу, где он выступал в роли глуповатого, но важничающего и незадачливого подхалима, управителя имения Баттермана. Но, играя людей любой национальности, актер делал их понятными и близкими своему зрителю, исполняя эти роли в своей манере, о которой Макаров сказал: «Натура неподражаемая, совершенно русскому родовая».

Ожогину и его зрителю ближе всего были русские типы. По отзыву Рихтера, Ожогин был хорошим комиком, особенно сильным в комических ролях национального характера, тем более что он был еще и певцом. Лучшие его роли-мельник в «Мельнике...» и старый опекун в «Сбитенщике». Несомненно, к лучшим ролям Ожогина кроме названных Рихтером, следует отнести и лесника Андрея в «драме с голосами» Николева «Розана и Любим». Эта комическая, но не лишенная драматизма роль была сыграна актером так, что автор пьесы писал: «Прекрасная игра г. Ожогина произвела во мне желание прибавить игры и сделать некоторые перемены во многих явлениях, а из оного желания по расположению моему прибавилось и четвертое действие».