«Я вне себя от удивления! Да не во Франции ль я?» - восхищается он. Судьба героев пьесы решена: барину нужен выездной лакей, знающий по-французски. Шут поет ироническую песенку по поводу счастья Лукьяна: стоя на запятках барской кареты, он будет кричать по-французски, и его «на улице никто не будет разуметь».

Развязка пьесы благополучна, но «несчастье от кареты», миновавшее Лукьяна, выпадает на долю другого. «Разве вы изволили отдумать карету покупать?»-спрашивает у барина приказчик. «Нет,- отвечает Фирюлин, - но у меня еще много людей и без него...».

Обличение галломании, расточительства и злоупотребления властью крепостника сближает комическую оперу Княжнина с проблематикой новиковских журналов и сатирической комедии. В гораздо меньшей степени, чем николевская «Розана и Любим», пьеса Княжнина связана с жанром «чувствительной» драмы. Трогательные и драматические моменты в «Несчастье от кареты» отступают на второй план перед комическими. Это прежде всего веселая и остроумная комедия, которая, не претендуя на глубокое раскрытие характеров и изображение деревенского быта, дает подчеркнуто комический гротескный образ глуповатого помещика, галломана и расточителя, разоряющего себя продажей в рекруты крепостных.

Гуманная идея пьесы и яркость ее художественной формы делают «Несчастье от кареты» одним из лучших образцов русской комической оперы. Этим и объясняется ее сценический успех. К тому в театре протестующее и обличительное начало пьесы подчеркивалось и усугублялось музыкой Пашкевича. Исследователь его музыки отмечает в арии Лукьяна и в дуэте влюбленных, обращенном к помещику, «возмущение и гнев», изображение метания «между яростным протестом и униженной мольбой...»Дуэт Лукьяна и Анюты «Страданья прекрати тобой нещастных» тот же исследователь считает «единственным в своем роде памятником антикрепостнических настроений в музыке XVIII века».