Херасков как бы нарочно ставит своих героев в положения, богатые драматическими возможностями и традиционные для «классических» трагедий: дочь дона Гастона Зеила и сын его врага, дона Ренода, Альфонс любят друг друга (драматическая ситуация «Сида» Корнеля, «Хорева» Сумарокова и других «классических» трагедий); герой встречается с оклеветавшим его врагом и т. д. Но добродетельность дона Гастона и его христианское отношение к врагам исключают возможность ожидаемых зрителем драматических столкновений и превращают его врагов в друзей, показывая этим великую силу добродетели.

Отсутствие подлинно драматического действия восполняется усиленным применением внешних театральных эффектов, ранее не употреблявшихся в постановках драматического театра. Так, декорация первого действия «представляет на морском берегу, посреди леса пещеру; в волнах видны остатки разбитого корабля». Второе действие: «Театр представляет ночь; в море является небольшое морское судно, наполненное плавателями, освещающимися небольшим фонарем. Судно останавливается».

Постановка «слезных драм» требовала специального оформления данной пьесы. Декорация переставала быть только условным обозначением места действия, она становилась важной частью спектакля, создавая его эмоциональный фон.

Зрелищная эффектность спектакля усиливалась введением «ночных» сцен, употреблением факелов-«пламенников», фонарей н пр. Широкое применение получают массовые сцены, сражения и поединки. Так, в конце второго действия показано ночное сражение прп свете факелов.

Путь Хераскова-драматурга завершился трагедией «Освобожденная Москва» (1798). В этой пьесе, изображающей освобождение Москвы ополчением под начальством Пожарского и Минина, утверждается мысль о священном характере самодержавной власти.

После многих лет пребывания в плену, заключен воеводой в тюрьму, где содержится как нищий бродяга. Капитан Доблестин, возмущенный этой несправедливостью, пытается добиться освобождения старика законным путем, но сталкивается со мздоимством, крючкотворством и невежественностью уездных блюстителей правосудия и вынужден вступить на обычный для всех просителей путь - дать жадному подьячему взятку.