Предисловие Лукина к изданию его комедии хорошо передает напряженную атмосферу, царившую в зрительном зале перед началом первого представления: «...в 5 часов почти весь партер наполнился, а ложи и того ранее Любопытство и склонность к новизнам влекли многих зрителей ее (комедию. - Б. А.) видеть, а некоторая часть шла, льстясь увидеть мое падение» .

В начале спектакля «два главные русского языка ненавистники, Пустозвяков и Чуокехватов, разносили по партеру прошлогодние ведомости, сказывая зрителям, что веселее их читать, нежели представляемый вздор слушать».

Но судьбу пьесы решил ее успех у большей части публики, склонявшейся на сторону «слезной комедии»: «Второе действие побудило зрителей ко вниманию, а в последующих была тишина, редко случающаяся. Словом, в противность желания моих ненавистников, комедия больший успех имела, нежели я уповать мог».

Драматурга-разночинца не удовлетворяла постановка его пьес только на придворной сцене, и он проявлял большой интерес к представлениям «народного театра». В предисловии к комедии «Ще-петильник» (1765) Лукин сочувственно описывает деятельность «всенародного театра», играющего на пустыре за Малой Морской, и даже заявляет, что его новая пьеса является записью представления этого театра, которое будто бы писатель увидел во сне. Связывая свою пьесу с репертуаром «всенародного театра», Лукин подчеркивает свою ориентацию на вкусы демократического зрителя и заботу о создании доступных ему серьезных комедий. Но, создавая пьесу, которая могла бы быть представлена во «всенародном театре», Лукин отказывается от следования традициям «старых наших игрищ», то есть народного театра, и обращается к «склонению» на русские нравы западноевропейской буржуазной нравоучительной комедии.