Так, в одном из крепостных театров во время представления балета «Амур и Психея» малолетние ребята, подвешенные на веревках, должны были летать по сцене, изображая собой «радости», «смех» и «игры». Когда же «рослый Амур» и «дородная Психея» во время танца начали задевать головами юных актеров, испуганные «радости» и «смехи» подняли плач.

Картину «доморощенного» пасторального представления в крепостном театре екатерининских времен дает П. И. Мельников-Печерский в повести «Старые годы». «Тут занавеска на подмостках поднимается, и сбоку выйдет Дуняшка Волосы у нее наверх подобраны, напудрены и цветами изукрашены, на щеках мушки налеплены, сама в помпадуре на фижмах, а в руке посох пастушечий с алыми и голубыми лентами. Станет князя виршами поздравлять И когда Дуня отвечает, Парашка к ней подойдет, псаря Данилы дочь. Эта пастушком наряжена: в пудре тоже и в штанах и в камзоле. Вот и станут Парашка с Дуней виршами про любовь да про овечек разговаривать, сядут рядком и обнимутся этак...». Затем на сцену опускался на веревке «Андрюшка поваренок» в алом кафтане, голубых штанах с золотыми блестками, в руках он держал лиру, а «вокруг головы у Андрюшки проволоки золоченые натыканы, вроде сияния», - Андрюшка изображал собой «бога Феба». Спектакль заканчивался тем, что действующие лица - музы и бог Феб - Андрюшка-поваренок «под музыку стихи пропоют», и «такою пасторалью все утешены бывали» .

К концу века все чаще создаются публичные городские крепостные театры. Появление этих театров знаменовало собой начинающийся упадок дворянства, вынужденного превращать крепостной театр из «благородного» развлечения в средство подкрепления оскудевшего помещичьего бюджета. В то же время превращение крепостного театра из усадебной забавы помещиков в доходные предприятия, рассчитанные на широкие слои городской публики, свидетельствовало о том, что ведущую роль в театральной жизни провинции начинал играть общедоступный городской театр.