Русская комедия XVIII века развивалась как сценический жанр, менее, чем трагедия, связанный с канонами классицизма. Она явно обнаруживает свою близость к народной драме и интермедии. Противники Сумарокова, критикуя его комедии, указывали на их сходство с «площадными игрищами». Связь с народными комедиями и интермедиями первой половины XVIII века определила драматургическое и сценическое своеобразие сумароковской комедии.

Сильной стороной поздних сумароковских комедий является их язык. Это живой разговорный язык его времени. В отличие от отвлеченно-общего для всех действующих лиц языка трагедий язык комедий является средством характеристики действующего лица. Педанты говорят, пересыпая свою речь «учеными» латинскими выражениями, петиметр-галломан говорит на смешанном русско-французском жаргоне, речь стряпчего-чиновника уснащена специальными выражениями, взятыми из его служебного обихода, язык невежественных мелкопоместных дворян близок к «простонародному» языку и т. д. Живость и выразительность речи усиливается частым употреблением пословиц и поговорок. Жадный Кащей говорит: «Плохо лежит - брюхо болит». Привыкнув говорить неправду, Кащей постоянно употребляет выражение «коли правду сказать». Желая подчеркнуть незначительность какого-либо дела, он говорит: «То дело девятое». Бледным и невыразительным языком разговаривают обычно добродетельные персонажи.

Комедии Сумарокова составили основу комедийного репертуара русского театра 50-60-х годов. Не сходили со сцены они и в последующие годы. Многие темы и образы сумароковской комедии нашли свое развитие в произведениях сатирической журналистики 60-70-х годов.

Положительно оценивал комедии Сумарокова А. Н. Островский. Ознакомясь в 1853 году с рукописным трудом М. И. Семевского «История комедии», Островский указывал автору на недооценку Сумарокова: «Превознося «Опекуна», вы находите недостатки во всех остальных его комедиях, я не согласен, чтобы «Лихоимец» был ниже «Опекуна»