Стремясь сохранить в театре господство классицизма, Сумароков не избежал влияния идейных и эстетических запросов все более расширявшихся и отчасти демократизировавшихся кругов зрителя. Написав в начале 70-х годов трагедию «Димитрий Самозванец», Сумароков пытался создать новый тип русской «классической» трагедии, более близкой и понятной современному зрителю. Одной из особенностей новой трагедии было обращение не к полулегендарным временам Новгородской или Киевской Руси, а к конкретной исторической эпохе, к тому же сравнительно близкой: для Сумарокова и публики его времени это было изображением событий прошлого, XVII века.

Выбор этой исторической эпохи и героя, очевидно, в первую очередь определялся тем, что делал возможным показ в виде тирана и врага общества и народа не какого-нибудь вымышленного князя, а действительно царствовавшего русского царя: ведь для официальной историографии Дмитрий был не царем, а Гришкой Отрепьевым, самозванцем и злодеем.

Правда, сам Сумароков сделал все возможное, чтобы его пьеса воспринималась не как разоблачение именно «самозванца», а как разоблачение подлинного царя. Сумароковский Димитрий плох не потому, что он «незаконный» царь, а потому что он нарушитель естественных законов общества. Его наперсник Пармен, примкнувший затем к его врагам, уже в начале пьесы заявляет тирану:

Когда тебя судьба на трон такой взвела, Не род, но царские потребны нам дела. Когда б не царствовал в России ты злонравно, Димитрий» ты иль нет, сие народу равно.

Эта мысль проходит через всю трагедию. В третьем действии тот же Пармен говорит:

Пускай Отрепьев он, но и среди обмана,

Коль он достойный царь, достоин царска сана...

Характерно, что на всем протяжении трагедии герой называется Димитрием, а не Самозванцем.