Классицизм способствовал расширению и углублению идейного содержания театра. Тезис о необходимости подражания природе, стремление к правдоподобию, требование ясности и простоты художественной формы - все это помогало преодолению тех черт, которые отмирали, являлись для середины XVIII века анахронизмом и мешали дальнейшему развитию русского театра: соблюдение «классических» правил было несовместимо с использованием приемов религиозной символики, аллегорических олицетворений, применявшихся в школьной драме и пьесах из репертуара театра «охочих комедиантов».

Одним из краеугольных камней эстетики русского классицизма стало разработанное Ломоносовым учение о «трех штилях» русского литературного языка. Теория Ломоносова вводила в нормы бурное развитие русского языка, в котором в то время сосуществовали и нередко эклектически сочетались разнородные типы речи (возвышенный церковнославянский стиль и стихия бытового просторечия, осложненная заимствованиями из иностранных языков и элементами профессиональной речи). Ломоносов устанавливает три штиля русской литературной речи: высокий, посредственный, или средний, и низкий. «Первый составляется из речений славено-рос-сийских (то есть древнеславянских, сохраняющихся преимущественно в церковных книгах. - Б. А.) . Сим штилем составляться должны героические поэмы, оды, прозаичные речи о важных материях

Средний штиль состоять должен из речений, больше в российском языке употребительных, куда можно принять некоторые речения славенские, в высоком штиле употребительные, однако с великою осторожностию, чтобы слог не казался надутым. Равным образом употребить в нем можно низкие слова; однако остерегаться, чтобы не опуститься в подлость»

Ломоносов точно определяет характер языка драматических произведений, языка театра: «Сим штилем, - говорит Ломоносов о среднем штиле, - писать все театральные сочинения, в которых требуется обыкновенное человеческое слово к живому представлению действия. Однако может и первого рода штиль иметь в них место, где потребно изобразить геройство и высокие мысли; в нежностях должно от того удаляться».