Возможно, что одной из причин прекращения представлений «Пещного действа» было использование библейской легенды, положенной в его основу, раскольниками в их борьбе против государственной церкви и царя Алексея Михайловича.

Так, протопоп Аввакум, стремясь укрепить дух раскольников, подвергавшихся гонениям со стороны царской власти, сравнивал их с библейскими отроками, вера которых одержала победу над нечестивым царем Навуходоносором. Призывая своих единомышленников жертвовать телом ради спасения души, Аввакум писал: «Да помнишь ли три отроки в пещи огненной в Вавилоне? Навходо-носор глядит - ано сын божий четвертой с ними! В пещи гуляют отроки, сам-четверт с богом. Небось, не покинет и вас сын божий. Дерзайте, всенадежным упованием таки размахав, да и в пламя! На-вось, диявол, еже мое тело, до души моей дела тебе нет!»

Такое использование библейских образов расколом было нежелательно для правительства. «Раскол в целом до конца XVII в. сохранял живую связь с народным движением» и являлся религиозной оболочкой стихийного народного, главным образом крестьянского, движения, для которого раскольничество было прежде всего «формой борьбы против феодального гнета, прикрываемого и освещаемого церковью».

Не случайно идеолог укрепляющегося абсолютизма Симеон Полоцкий, обращаясь к тому же библейскому преданию о трех отроках, написал драму, в которой настойчиво подчеркивал отличие «нечестивого» языческого царя от «благочестивейшего» защитника христианства православного царя Алексея Михайловича.

Существовавшие в России церковные действа не могли стать основой государственного театра - ведь действа выражали цер-ковпо-религиозпую идеологию, согласно которой власть бога, то есть власть церкви, объявлялась выше власти государственной. К тому же церковные действа представляли собой еще не театр, а лишь театрализованное богослужение. Неразрывная связь действ с церковной службой, с библейскими и евангельскими сюжетами исключала возможность какого-либо расширения их содержания и тематики.