Расправившись при помощи этой цитаты с русской литературой, Евреинов ею же «убивает» и русский театр: «После этой беглой справки Е. П. Карновича не остается уже ни малейшего сомнения в том, что наш официальный театр не был, да и не мог быть, подлинно русским».

Русский театр, по мнению Евреинова, может быть создан самим народом, и ростки этого театра он видит в старинных обрядах. Эта «концепция», воспринимавшаяся как созвучная задаче создания революционного театра руками самого народа, оказала сильное влияние на ранний период советской театральной историографии.

В 1928 году вышла в свет книга известного театрального критика Э. М. Бескина «История русского театра», охватывавшая эпоху от истоков театра до первой четверти XIX века включительно. На фоне абстрактно-схематических концепций, господствовавших в то время в области театроведения, книга Бескина выгодно выделялась насыщенностью фактическим материалом, жпвостью и ясностью изложения и верным пониманием природы театрального искусства. Но вместе с тем научной ценности работа Бескина не имела - это была чистая компиляция, к тому же с отчетливо выраженными чертами вульгарного социологизма.

Влияние концепции Евреинова и вульгарного социологизма ощущается и в первой попытке создания монументального марксистского исследования истории русского театра, сделанной Всеволод-ским-Гернгроссом. Его двухтомный труд I, по сути, представлял собой развернутое воплощение схемы Евреинова. Это выразилось в определении природы и сущности театра, который, по мнению автора, не что иное, как «искусство действования». В понятие «театр» Всеволодский-Гернгросс включал все виды «действования»: обряды, игры, манифестации и пр. Определяя театр таким образом, автор естественно приходит к мысли, является ли театр вообще искусством, и полагает, что «эстетику следует отделить от театра». История русского театра предстает в книге Всеволодского-Гернгрос-са в виде смены различных иностранных влияний.