А это достоинство труда определяется строгим и последовательным применением научной методики работы: «Систематический свод этого материала, как старого, так и нового, и строгая фактическая проверка прежних сведений, которая дала бы возможность устранить произвольные суждения и основать общие выводы на несомненных исторических данных, - такова задача нашего труда».

К числу достоинств работы Морозова следует отнести и некоторые особенности ее методологии. В общем Морозов следует принципам культурно-исторической школы, сочетая их с историко-сравнительным методом. Так, подводя итоги изучению первоначального периода истории русского театра, он утверждает, что результат «получается скорее отрицательный, чем положительный. В драматической литературе мы долгое время только подбирали то, что на Западе уже бросали». Однако эти и другие подобного рода заявления, принадлежавшие к числу общих мест историко-литературной и историко-театральной научной мысли, практически далеко не всегда определяют решение исследователем ряда важнейших вопросов истории русского театра. Морозов, например, не принимает точки зрения Александра Веселовского о происхождении русских скоморохов и убедительно доказывает их кровную связь с народным творчеством, с русским фольклорным театром. Вступая в противоречие с собственными декларациями в духе компаративной школы, Морозов находит и в первоначальной стадии русского театра «животворное начало народности» и утверждает, что «наша сцена с первых же своих шагов инстинктивно стремилась приблизиться к окружавшей ее действительности, вложить в живую и подвижную драматическую форму живое национальное и народное содержание»

История русского театра к концу XIX века все более обретала черты научной дисциплины, чему способствовала ее тесная связь с филологией и с историей русской литературы в особенности. Но методику историко-литературного исследования нельзя было механически перенести в область изучения истории театра. В частности, эта методика мало что могла дать в применении к истории актерского искусства.