Всегда во всех делах и мыслях своих Станиславский был устремлен вперед. И вся неповторимая жизнь его видится как вдохновенный порыв в будущее. Не он ли говорил уже на склоне своих лет - чудесное будущее манит нас к себе и дает невероятную силу в настоящем!

Да, будущее властно звало его к себе, вело в завтра. И он пришел к нам, в наши дни, беспокойный и пытливый художник правды, передавая новым актерским поколениям драгоценный золотой сплав своего жизнеутверждающего учения, дающего крылья людям искусства.

В поверхностном, вульгарном истолковании учение это представляет собой довольно-таки скучное, строго регламентированное методическое пособие по работе актера над ролью. Будь все это так на самом деле, система Станиславского служила бы средством распространения того самого сценического ремесла, тех самых сценических штампов, против которых создатель системы выступал с такой воинственной непримиримостью. Видеть в его системе всего лишь некий свод правил актерской игры - значит не видеть в ней ничего. Искусство создается не по шпаргалкам, истинные проявления художественного творчества не нуждаются ни в регламентации, ни в обязательных канонических правилах.

Система Станиславского обращена к актеру-художнику, актеру-гражданину. Она пробуждает в нем творца, выводит его на путь самостоятельных творческих исканий, помогает совершенствованию таланта. В ней все устремлено к единой цели - запечатлеть на сцене жизнь человеческого духа. Без этой цели нет и системы, нет и театра, достойного называться театром. Цель, поставленная Станиславским перед сценическим искусством, определяет главное его направление: в неотразимой правде раскрыть на сцене духовный мир героя нашего времени.